вместо тысячи слов.

Я, я - не один, но без Тебя просто никто.

---

Малефисента прекрасна как рассвет.

крылья шикарны. скулы шикарны.

фильм шикарный, милый, трогательный. это восторг)

---

---

стырено.

так-то)

Узнать о своем типе

---

---

Tossin' and turnin'

You know `bout this yearnin'

This feeling you've locked deep inside

So swallow your frown - my love

And follow me down - my love

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А потом кто-то или умрет или останется увечным. Знаю я эти хеппи-энды...

21.05.2014 в 21:19

Пишет  Силирис:

Год уже не рпшила, получается. Хотя на самом деле чуть меньше.

Предкатаклизмовское такое событие, в ролях - внезапно пропылесошенные от многовековой пыли жрицы луны и куча нпс.

Продолжение следует

12 сэтэрэ вордовского текста

Серый-пресерый Аубердин.

Гулял с ветром по городку запах моря, чуть колыхал темный лес, тревожил и так беспокойных чаек, что носились по серому небу едва заметными белыми пятнами. Океан спокойно накатывал на светлый берег, невозмутимо забирая водоросли, что принес с утренней бурей. Где-то далеко в лесу яростно взревел медведь - браконьеры...

"По крайней мере, раньше браконьеров было меньше," - угрюмо про себя думала хозяйка таверны, сердито протирая стойку. На порог ее заведения ступил эльф с ящиком каких-то заморских товаров, скорее всего алкоголем - гном, что жил наверху, заказал - она стремительно кинулась к нему и почти отняла груз, от чего эльф даже как-то опешил. На просьбу о росписи в отчете о доставке эльфийка так на него посмотрела, так яростно поставила заветную закорючку, что вышел из таверны эльф в смятении.

На ящике была печать, гласившая о том, что его, мол, не кантовать. Хрупкие предметы. Инструменты, скажет гном, ты не разбираешься, хозяюшка. Она отдаст ему ящик, поджав губы, выйдет, закрыв дверь, а из-за двери чуткое ухо услышит звук откупоривающейся бутылки. "Зачем нам все это? Неужели мы не можем защитить себя без этого Альянса?"

Хозяйка уже собиралась подняться на второй этаж и вручить гному его "инструменты", но тут в таверну вошла женщина.

Босая, рыдающая, с оцарапанной щекой и трясущимися руками. За ней следом - эльф в плаще с капюшоном, при оружии.

- Не нальете ли чего-нибудь? - без обвиняков начал мужчина.

Женщина тем временем была бережно усажена им на ближайшую скамью.

Хозяйка - женщина крепкая, повидавшая многое. Она, недолго думая, вскрывает ящик с "инструментами" гнома, не задумываясь, как коротышка будет сердиться, узнав, что его посылку проинспектировала строгая хозяйка, берет оттуда наугад бутылку - знаний Всеобщего хватает, чтобы знать, что это вино из города Даларана - и отправляется к очагу, согреть вина и добавить пряностей.



Днем позже дарнасским жрицам пришла странная весть - мол, в Аубердине есть женщина, которую постигла невероятная беда, которую только жрица и может разрешить.



Это был самый обычный из дней - во всяком случае, начало его ничем не отличалось от прочих таких дней. После длительного ночного служения, осыпая в Храмовые сады пригоршни лепестков, оставшихся от душистых и целебных цветов, растущих на склонах темных холмов, сразу несколько женщин зевали, мечтая о подушке с покрывалом под сенью родных древ. И именно тогда, когда последняя горсть была осыпана в светлые воды, когда был испущен радостный вздох - это был самый конец, теперь преградой ко сну была только дорога домой, - именно тогда пришла эта смутная, странная весть, и жрицы тогда растерянно переглянулись, потирая уставшие тонкие шеи.

Была среди них и Трэйя, и она точно так же, как и все, возлагала надежды на скорый сон, однако весть была недоброй, и так тогда сложилось всеобщим решением, что поедет в Аубердин именно Трэйя, а не кто-нибудь другой. Не имея привычки противиться и ссылаться на усталость (а лениться было неблагим делом), Трэйя смиренно отряхнула с ладоней цветковую пыль и направилась в свой дом: собираться в дорогу. К тому же, теперь она была обязана и другим делом, и знала точно: поедет не одна.



У Весприста не было свободных гиппогрифов, и переплавляться через Руттеранский пролив нужно было по воде.

Уже с скромной рукодельной сумкой, набитой личными вещами, прошедшая через древо-портал Сиоксия оправила белую лавину волос и зевнула. Одетая в так же рукодельное платье, шерстяное, теплое - обещали, что несколько похолодает. Девушка с любопытством глянула на группу, столпившуюся у дальнего пирса, где не пристают никакие рейсовые корабли, только частные. Смотреть там было на что - странные ночные эльфы в очень цветастых одеяниях, очень столпившиеся и очень, откровенно говоря, сильно притягивающие подозрительные взгляды тех же рыбаков, коих тут много. Кто их знает - одного похожего Сиоксия уже видела мельком в храме Луны, он все порывался пройти наверх, к верховной жрице, но молчаливая часовая ему не давала... Может, и правда Высокорожденные.

Сиоксия не знала, как именно они с ее новоявленной шан'до попадут на континент - дождутся ли курсирующего корабля, найдут ли попутчика с личным судном или попросту наймут рыбака, что перевезет их. А может, наладится что-нибудь с гиппогрифами...

В любом случае, жрица остановилась возле их с наставницей места встречи - свежевыращенного домика хранительницы знаний с роскошной зеленой косой, имени которой Сиоксия не смогла запомнить. Девушка уселась прямо на траву у боковой стены домика и погрузилась в раздумья - очень непривычно для ее обычной жизнерадостности и несколько неуемной энергии.

Трэйя опаздывала. Древо-портал равнодушно мерцал себе лиловым сиянием, и никто оттуда не появлялся. Прошло время, зеленокосая хранительница вышла из своего жилья, приметила молодую жрицу, подошла, спросила, мол, что да как, и не помочь ли, предложила травяного отвара с рисовыми лепешками.

Тут и очертилась у портала долгожданная фигура, а за ней еще одна. Мелодия Рассвета обернулась, заправляя за ухо лавандовую прядь, дождалась своего спутника - смуглокожего высокого мужчину с ясными глазами и крепкими руками, и, поравнявшись с ним, двинулась неспешно, оглядывая деревню и уже заприметив вдалеке белоголовую теро'шан. Они вели немудреный разговор, это видно было издалека, а когда приблизились, стало слышно и слова: обсуждали плату за переправу. Мужчина упирался, очень не желая брать что-то с избранниц луноликой богини, а Трэйя все пыталась уговорить его на что-то - без толку.

Когда они подошли, мужчина скромно кивнул Сиоксии, не осмелившись улыбнуться, хотя глаза горели и уважением, и одобрением, - и остался стоять на некотором расстоянии. Трэйя же улыбнулась девушке ласковой, теплой улыбкой.

- Давно ли ждешь, Сиоксия? Я нашла для нас доброго господина, у него есть целых две сытые и вычищенные птицы, они-то и переправят нас с тобой на тот берег.

Мужчина, когда она назвала его добрым господином, взглянул на нее и попытался что-то свое вставить, что-то о том, мол, да что ты говоришь такое, сестра, но она и не слушала, а он тогда умолк, вежливо ожидая, когда они дадут ему знак, что пора.

- О, таки по небу? - радостно улыбнулась белоголовая, встала и спешно добавила, чуть смутившись, - доброго вечера.

С улыбкой поклонилась и хозяину гиппогрифов, опять бросила взгляд, последний любопытный, на группку эльфов на дальнем пирсе. Все потом, сейчас надо действовать.

- Шан'до, - повернулась к Трэйе, - что же такое могло случиться, что нужна... именно жрица? Ну... или это просто кого-то исцелить надо. Благословить... Не знаю. Но у меня ощущение, что это несколько не то.

- О, у тебя есть ощущение? Это весьма хорошо, - Трэйя кивнула мужчине, и они двинулась дальше, ближе к концу деревни, к берегу, где паслись на зеленистой лужайке два превосходных гиппогрифа: золотисто-белый и блестяще-черный, отливающий зеленью и синевой, с красными полосами на увенчанной рожками голове. Завидев хозяина, птицы подняли гордые головы, заурчали, прекращая рыть землю когтистыми птичьими ногами и идя ему навстречу.

- Сальтор и Висма, - неподдельно искренне улыбнулся мужчина, оглаживая поочередно каждого. - Этот - немного резкий парень, может баловаться в дороге, но страшного не сделает.

- Я не успела раздумывать о том, что же там нужно такое, что приходится так срочно ехать, но если у тебя есть соображения, я внимательно выслушаю. - Трэйя несмело протянула руку к черному гиппогрифу и легонько погладила возле клюва. - Сажай, добрый господин.

И господин, в который раз явственно смутившись, спросил, насколько велик опыт у сестер, предлагая черного той, что имела его больше и могла приноровить заигравшегося в пути.

- Если честно, не могу сказать, что у меня хорошо с верховой ездой. Тем более на гиппогрифах, - Сиоксия взглянула на хозяина птиц и тут же сконфуженно отвела глаза. Вот еще, мол - эльфийка, плохо сидящая верхом.

- У меня нет особых соображений, просто... ощущение такое, что дело действительно странное, как и весть о нем. Но я правда не знаю ничего и сказать больше не могу, - вздохнула.

И Трэйя также отвечала, что опыта, которым можно было бы похвастать, не имеет, однако решительно подошла к черному.

- Поеду на нем, а ты скажи только, как его усмирять, и милостью богини долетим.

- Что ты, сестра! - охнул смуглокожий хозяин, расширяя свои узкие глаза, - Долетите! Он хороший, - и он потрепал черного Сальтора по холке.

Проверил седла: хорошо ли закреплены, достаточно ли туго, и тогда стал помогать жрицам забраться, показал, как лучше ноги держать, придержал осторожно за плечи.

- У тамошнего хозяина оставите, он знает их - пускай напоит да накормит, - после он показал Трэйе, как правильно следует вести себя с птицей, если та удумает поиграть, и отошел на пару шагов.

- Что ж, доброго пути, сестры.



На подходе к материку стало накапывать сверху.

Жрицы успели прилететь в городок до полномасштабного дождя - а он разразился, только они ступили на порог таверны.

Внутри было тепло и пустынно, но шумно - где-то на втором этаже запевал чей-то тоненький голос песни на гномском, песня порой прерывалась на время, достаточное, чтоб сделать лишний глоток.

Сиоксия задумчиво - а она была тем задумчивее, чем ближе они приближались к материку - подняла глаза на потолок, даже неожиданно раздраженно дернула ухом, глянула на Трэйю, желая по ее лицу прочитать, что она думает об этом концерте.

- Проходите, сестры, - хмурая, как погода, хозяйка таверны, спускающаяся со второго этажа, ни на секунду не остановилась для долгого и почтенного приветствия - лишь кивнула на ходу и прошла мимо, будто вовсе и не служительницы Луны пришли под ее крышу.

- Присаживайтесь, - казалось бы, куда? Но как раз там, куда и направилась хозяйка, а направилась она к очагу, и стоял накрытый каменный столик, и на каменных лавочках рядом с ним были аккуратно накрыты багряными бархатными покрывалами. Сама хозяйка тем временем наклонилась к очагу, что-то поколдовала над ним и огонь вспыхнул ярче.

Сиоксия мигом забыла про раздражающего гнома и с энтузиазмом увлекла за собой Трэйю.

- У нас есть только-только свежесваренная похлебка с устрицами, - обернулась от очага хозяйка, - либо же могу предложить что-то еще, но придется ждать. И да, - эльфийка повысила голос и еще больше помрачнела, - я настаиваю на том, чтобы вы сначала поели, а только потом занимались делами!

А таверна была не такая пустая - в углу, неприметный, как тень, сидел мужчина в плаще. Он обменялся взглядами с хозяйкой, но ни его эмоций, ни даже как-либо его рассмотреть не удалось.

Хозяйка же, несколько просветлев, с ожиданием перевела взгляд на жриц.

Сиоксия открыла уже рот для просьбы, но осадила себя и стала ожидать решения шан'до.

Усаживаясь на бархатные покрывала, смягчающие твердое сиденье, Трэйя еще посматривала куда-то вверх, откуда писклявый голос стал слышен будто еще громче, словно невидимый певец вдохновился и набрался новых сил. Жрица вздохнула. Что поделаешь - такое терпеть приходилось, а ругаться было не пристало.

- Что ж, хозяюшка, угощайте вашей похлебкой, это мы с удовольствием, - она сопровождала свои слова легкой приветливой улыбкой, и оправила рукава теплого простого платья, несколько вымокшего за племя полета - плаща у нее с собой к сожалению не было. - Чудные у вас постояльцы. И давно ли поют?

Хозяйка, не дослушавшая вопроса, сердито метнулась за стойку и вернулась уже с двумя наполненными ароматным варевом плошками. Поставила, метнулась обратно - вернулась с рисовыми лепешками и приборами.

- По этому мальцу можно определять, как часто ходит корабль до восточного материка, - вздохнула внезапно без суровой мины постаревшая эльфийка, - все время ему оттуда приходят "инструменты", еще все мне втирает, что я-де не пойму его технологий. А сам напивается... - отклонилась назад, прищурилась, чтоб разглядеть что-то, стоящее где-то на стойке - "Даларанского золотого" и устраивает мне то ли концерт, то ли упражнения по тренировке терпения. Шумный он коротышка, чуть было не взорвал как-то раз лунный колодец, - на этом моменте вкушающая похлебку с дарами моря Сиоксия даже подавилась, - но часовые разобрались. Разми... нговали? В общем, устроили все как надо.

Со вздохом хозяйка удалилась за стойку, занялась напитком для жриц - затянуло травами, чем-то фруктовым и немножко пресловутым "Даларанским золотым".

Отставив пустую плошку, Сиоксия подозрительно покосилась на странно замершего мужчину в углу – тот, похоже, уснул.

- Шан'до, вам не кажется, что этот мужчина и есть тот, кто от нас что-то хочет? Но в Дарнасе ведь про женщину говорили, да? - шепнула она Трэйе.

- Верно, про женщину, - Трэйя еще не закончила со своей порцией, она медленно и аккуратно черпала и отправляла в рот, стараясь не разлить по ходу. Взглянула мельком, осторожно, на мужчину в углу, нахмурилась обеспокоенно, но быстро отвлеклась, доела последнее, что оставалось, и откинулась на теплые покрывала. - Ох, вкусно... Благодарим, хозяюшка, похлебка у вас - отменная! Что же, давайте потихоньку к делу переходить? Уж теперь-то мы точно не голодные, а высохнуть всегда успеем у теплого очага.

Сигнал был дан, и мужчина уже стоит рядом с столом, приспуская капюшон с лица. Желтые, с неуловимой тоской глаза - такие были у очень долго живущих эльфов, пара прядок цвета бирюзы на лбу. Через плечо его был перекинут лук, а за спиной торчали рыжие оперения стрел - охотник.

- Мое почтение вам, жрицы, - эльф склонил голову, неотрывно глядя на Трэйю, затем перевел взгляд на внимательно и не слишком доверчиво глядящую на него Сиоксию. На миг и его взгляд окрасился сомнением, но он быстро закрыл глаза, прошептав "Не мне решать дела Элуны" и вернул взгляд Мелодии Рассвета. Сиоксия на это лишь печально скривилась, хотя могла бы, в общем-то... Но уловила древность эльфа.

Хозяйка меж тем подошла к столу уже с ароматным чаем. Чашки было только две, и вместо чая бесцеремонному охотнику достался едкий взгляд, который тот поймал с упоением и выговорил в ответ:

- Проведай Окону, будь добра. Она должна быть готова.

Хозяйка фыркнула, но удалилась.

Охотник вновь вернулся взглядом к жрицам. Посмотрел на Сиоксию, Трэйю, на последней и остановился.

- Я не тот, кому непосредственно нужна помощь. Я просто хочу убедиться, что помощь дойдет до того, кому нужна, - охотник кивнул на второй этаж, где как раз угомонился "великий гномий бард", - и дать пару советов.

Сиоксия чуть было не задохнулась в возмущении - он, значится, просто мимо проходил, а еще критиковать вздумал! Но опять-таки древность эльфа дала ей силы угомониться и дальше вникать в его речи. Порой она с непонятным, будто бы беспомощным выражением кидала взгляды на Трэйю.

Трэйя была полна внимания. Сидя на багряном покрывале и пряча хрупкие ладони в рукавах платья, она взирала на мужчину, открыто приподняв брови, и оторвала от него свой взор только для того чтобы взять со стола большую округлую чашку, очень теплую и приятно шероховатую. Отпила осторожно, позволила себе довольно зажмуриться - чай был совсем особенный и очень вкусный, тепло от него тут же разливалось от горла по всему телу, до самых кончиков пальцев. На слова таинственного незнакомца она отреагировала весьма спокойно, не повела и ухом, и отвечала ему тихим мягким голосом, бережно устраивая чашку в ладонях на своих коленях:

- Нам ведомо, что помощь нужна женщине, а более ничего. И ведомо, что нужна скоро, совсем срочно, потому прилетели мы тут же, как только собрали в дорогу вещи. Расскажите же ваши советы, почтенный.

Охотник глянул на пролет - убедился, что хозяйка таверны действительно скрылась на втором этаже и улыбнулся. Неожиданно, и быстро он скрыл свою улыбку, но... Сиоксия, на которую он не обращал внимание, склонила голову набок с достаточно ощутимым удивлением. Она продолжала молчать и улавливать каждую эмоцию, каждую черточку поведения эльфа.

- Я знаю беду, что гложет бедную женщину, - начал эльф, - это дело не жреческое. Тут скорее может помочь следопыт - я думаю, вы сами убедитесь в этом.

Лицо Сиоксии окрасилось недоумением, эльф, глянувший на беловолосую, уловил это. Прикрыв глаза, он перевел взгляд на Трэйю.

- Не буду раскрывать вам ничего - вы сами услышите это... скоро, - сверху как раз донеслись какие-то голоса - и то были не гномьи завывания, - и вы сами поймете, что женщина безумна.

Глаза Сиоксии раскрылись шире.

- В лесах в последнее время очень много каких-то сектантов - я сам видел их лагерь и их ритуалы, лагерь не шибко большой, но про эту заразу не стоит забывать ни в коем случае. Я крайне советую вам обзавестись проводником по местным лесам, который может постоять и за себя, и за вас. И не советуйте, не пытайтесь бедной женщине обратиться за помощью к... не-жрице.

Эльф встал.

- Вам может показаться все это несвязной информацией, но... - он не закончил, - мне пора в путь.

На этой бессвязной ноте эльф и вышел.

Сиоксия проводила его без меры пораженным взглядом, затем наклонилась к шан'до и прошептала едва слышно, будто боясь, что эльф ее услышит:

- Он... какие-то странные вещи, шан'до! Но он не производит впечатление безумца. Просто... какой-то странный. Мы можем ему доверять? Кто он?

В потоке вопросов растворился момент, когда хмурая хозяйка спустилась вниз.

Трэйя оставалась задумчивой и погруженной в себя, и когда мужчина вышел, она не успела даже сказать ему ничего, не успела пожелать благого пути и светлой дороги, а слова его оставили в ней больше вопросов, чем ответов. Неужто именно так он собирался помочь им разобраться в деле, неужто именно эти невнятные советы призваны были уберечь и жриц, и ту, что попала в беду, от опасности?

Вопросы Сиоксии остались без ответов так же - да и не было на них ответов у Трэйи, потому она лишь глянула на теро'шан рассеянным взглядом, и вскинула глаза на спустившуюся. Жрица молчала, ожидая от хозяйки продолжения, каких-то слов, пояснений... Чего-нибудь, что могло бы прояснить ситуацию.

Хозяйка, оправив юбку, подошла к жрицам.

- Вы допили? - строго вопросила их, облокотившись на каменным стол и кинув взгляд на чашки. Пустые - только на донышке оставалось немного. На это хозяйка вновь внезапно скинула свою сердитую мину и вновь быстро без нее постарела - морщинки, морщинки...

- Что же, пора и делами заниматься, сестры. Я разбудила Окону, она ждет вас наверху. Я провожу.

Сиоксия, все еще пребывающая в смятении от весьма странного поведения охотника, встала, ожидая Трэйю.

Хозяйка, кстати, на отсутствие охотника не отреагировала почти никак - лишь кинула взгляд на порог да дернула ухом неопределенно.

Не скрывая некоторого замешательства, Трэйя еще раз поблагодарила хозяйку за похлебку и за превосходный чай, который еще как согрел даже в промокшем платье, и подошла к ней. Спрашивать что-либо не решалась, ведь если бы нужно было, вероятно, им бы сказали что-то еще. К тому же если речь эта женщина поведет в той же манере, что и таинственный охотник, понять что-либо все будет не под силу. Уж лучше поскорее увидеться с упомянутой Оконой.

Так рассудив, она кивнула хозяйке и стала подниматься, взглядом подозвав к себе теро'шан.

Уже на втором этаже хозяйка нагнала жриц и неожиданно сзади приобняла их, ведя к заветной двери.

- Будьте милосердны, сестры, - послышался шепот хозяйки, - бедная Окона действительно не в себе. Босая прибежала, в дождь - на то была причина. Пусть Элуна укажет вам верный путь в предстоящем деле...

Хозяйка прошла между жрицами, толкнула дубовую дверь, до которой они ненавязчиво дошли. Сама вошла первая, но тут же мигом вышла, кивнула жрицами и ускользнула вниз.

Сиоксия нерешительно взглянула на приоткрытую дверь, на шан'до и толкнула дверь еще немного.

Не самая лучшая комната досталась Оконе: вид из окошка был на темный лес, и он кое-где перекрывался крышами. Убранство внутреннее было, пожалуй, как в любой другой комнате этой таверны - маленький изящный каменный столик, лавка, каменное ложе с множеством покрывал и подушек, скрытое сейчас серо-розовой ширмой да шкаф. Женщина, судя по всему, лежала сейчас как раз на ложе, надежно скрытая от посторонних глаз за ширмой.

Настороженная словами хозяйки таверны, Трэйя вошла в комнату очень деликатно и тихо, осторожно осматриваясь по сторонам и кивком головы подзывая к себе Сиоксию. Остановившись в начале, она задумалась, что стоило бы верно как-то дать о себе знать женщине, и тогда тихим шагом подошла к ширме и осторожно тронула ее костяшками, а затем заговорила, еще не видя, с кем говорит:

- Окона? Мое имя Трэйя, со мной сестра Сиоксия, мы к вам пришли по просьбе. Можем ли мы с вами... побеседовать?

Со скрипом отодвинулась ширма, и предстала перед жрицами сама Окона.

На первый взгляд не слишком красивая - с красными опухшими глазами, тенями под глазами, морщинки порезали лоб, бежали от глаз и уголков рта, на щеке - царапина, видать, осталась от случайной ветки. Но, если вглядеться, становилось видно, что Окона обладала достаточно привлекательной наружностью - волосы, хоть и с маленькими вкраплениями белизны, черные, как ночь, будто бы поглощающие свет, смуглая фиолетовая кожа, красивые, очень эльфийские черты лица. Она продолжала лежать, отодвигая ширму, но при виде жриц она вскочила, уронив на серый полотняный коврик бледно-зеленое, с абстрактными узорами покрывало.

- Жрицы! - задохнулась она в восторге хрипловатым голосом, - жрицы... две сестры... - рухнула на колени и судорожно поползла к вошедшим. Сиоксия, шокированная, невольно ошатнулась и приглушенно вскрикнула.

- Окона!

Голос хозяйки, донесшийся от двери, привел в чувство женщину. Она встала, и за то время, пока черноволосая поднималась, хозяйка успела пристроить поднос с дымящейся чашкой и плошкой с уже знакомой жрицам похлебкой на каменном столике и метнуться к Оконе.

- Давай, Окона, ложись. Негоже вести себя так, правда. Жрицы будут недовольны, - хозяйка, усаживающая женщину обратно на ложе, обернулась на жриц. Сиоксия никак на это не отреагировала - все еще была в ступоре, лишь подошла к тому месту, где было обронено покрывало, подняла его и в смятении прижала к груди.

- Надо поесть, Окона. И выпить настоя камнецвета, он сделает твой разум сильным...

Поесть женщина не отказалась, а вот от лекарства отказалась напрочь. И все время, пока хозяйка хлопотала над женщиной, Окона, было видно, то и дело чуть не пускается в горький плач - настой камнецвета действительно помог бы женщине.

Наконец, хозяйка уложила черноволосую, забрала пустую плошку, а чаша так и продолжала дымиться.

- Сестры, - хозяйка с подносом, на котором стояла пустая плошка, подошла к жрицам и обратилась к ним шепотом, - умоляю, будьте терпимы. И заставьте ее выпить настой, он действительно поможет ей...

- Но... если вы не справились, как мы...

- Девочка, - хозяйка повернулась к Сиоксии, - посмотри на нее. Ты еще не поняла, что что-либо сделать тут может лишь жрица?

- Да, но...

- Я желаю вам удачи, сестры. Я запру дверь своим ключом, постояльцев в двух соседних комнатах нет, коротышку отсюда не слышно - вас никто не потревожит. Второй ключ висит в шкафу на дверце.

И хозяйка вышла. Сиоксия, все еще сжимающая покрывало, подошла к ложу, присела на самый краешек и беспомощно взглянула на Трэйю.

- Ну что ж... Окона, давайте мы с вами поговорим, а вы пока пейте настой. Знаете, в Дарнасе есть чудесный зельевар, он умеет так дивно сочетать травы, что получаются у него не напитки, а просто сокровища в чашках. Выпьешь один - и сразу чувствуешь себя намного лучше. Говорят, сама Элуна вложила в руки его такой талант. А ведь в остальном-то - ничем не отличается от других, - Трэйя скромно улыбнулась, пытаясь с чего-то начать, оглядела еще раз комнату и присела на край рядом с Сиоксией. - Вот и хозяюшка делает чудесные чаи. И если уж это у нее так ладно выходит, то и настой хорош. Скажите, вы себя совсем дурно чувствуете?

Сиоксия тем временем принесла уже не так дымящуюся чащу Оконе. Из рук жрицы настой она приняла с готовностью, улыбнувшись беловолосой. Сиоксия нашла силы улыбнуться ей в ответ, без натяжки, легко и непринужденно. Женщина сделала лишь один глоток, но было видно, как улучшилась ситуация: беспокойство из движений Оконы и порывы погрузиться в глубокие рыдания исчезли.

Она недолго сидела так, с чашой в руках, не собираясь отпивать, пока Сиоксия эту чашку не забрала. И тут-то Окона и начала говорить:

- Он ушел, да?.. - она повернула голову, ища ответа у жриц, тут же отвернулась, - что я спрашиваю... он никогда не задерживался больше, чем на одну ночь.

И опять молчание. Сиоксия опустила взгляд на чашу с настоем, перебирала все по нему пальцами.

- Вы очень добры, что откликнулись на мою просьбу. Я... - женщина зажмурилась, - я...

Сиоксия встрепенулась, протянула чашу, но женщина жестом отказалась.

- ...не знаю, с чего начать. Простите меня, сестры Элуны...

Кто-то, может быть, взъелся бы, проявил бы нетерпение или упорство, но Трэйя молчала, допуская после ее слов глубокую, ненапрягающую паузу. Настой источал слабый успокаивающий аромат, и жрица могла лишь надеяться, что и этот запах способен внести свет в меркнущий ум бедной женщины.

- Окона, - начала она тихо, едва слышно, поднимая на нее внимательный и открытый взгляд. - Мы не сможем помочь вам, если не узнаем, что гложет вас... Начните, с чего проще. Что вы хотели бы сказать? Что вы можете сказать. Мы не знаем вовсе ничего.

- Они... Жрица. Кунира, они забрали ее, Куниру! Мое... последняя моя радость, Кунира, она пропала, только ее лук... Она жрица, моя жрица, Элуна коснулась ее, она целовала ее в ее прекрасные, луноподобные очи... Кунира...

Окона разрыдалась. Сиоксия сначала просто протянула женщине чашку, но быстро поняла глупость своего действия - спрятавшая в ладони лицо Окона горько плакала. Беловолосая подсела к рыдающей поближе, приобняла за плечи, шепнула что-то ей на ухо. Эффект это возымело хороший - женщина немедленно и послушно, все еще всхлипывая, взяла чашу из рук Сиоксии и отхлебнула еще глоток. Постепенно успокоилась. Сиоксия, поглаживающая по плечу эльфийку, кинула Трэйе взгляд, полный какого-то непонятного испуга и грусти.

Наконец, Окона успокоилась.

- Я не из... Аубердина. Живу в лесной деревушке, целительница там. У меня... трое детей. И в новолуние обещала вернуться... жрица, моя отрада. Но не вернулась, два дня ее нет. И мой сын... Он нашел ее лук. Ее нет! - вскричала последнее Окона и вновь забилась в рыданиях. На сей раз ритуал убеждения выпить еще настоя прошел не так гладко, но прошел.

- Ну же, Окона, все не обязательно так плохо, как вы думаете. Не плачьте - слезами вы не поможете ни себе, ни вашей дочери, - Трэйя посмотрела на теро'шан и кивнула той - пускай еще напоит страдающую отваром камнецвета, быть может, тогда им удастся поговорить более подробно о случившемся.

Но не смотря на уговоры младшей жрицы, не смотря на то, что Окона даже все-таки допила настой после настойчивых просьб Сиоксии, она не выговаривала ничего кроме того, что уже говорила - Кунира пропала, Кунира, избранная Луной-матерью, в глаза целованная, пропала, пропала... Один раз лишь проскочило что-то про "он ушел, опять бросил меня" да "мой сын безумец, как он может...", а вот что он может, было непонятно - Окона вновь переключилась на сетования по поводу бедной Куниры.

Чаша была пуста, а Оконе не легчало.

- Шан'до, - не отрывая сочувствующего, с каплей опаски взгляда от черноволосой эльфийки, шепнула Сиоксия, - быть может, надо попросить у хозяйки еще чего-нибудь? По-моему...

- Элуна! Элуна, спасибо тебе за сестер, что ты послала мне! - внезапно вскричала безумица, - Спасибо вам, - уже прошептала Окона, крепко вцепившись в руки Сиоксии и близко-близко к ней поднеся лицо, - спасибо, что пришли на молитвы мои, лунные сестры...

Сиоксия замерла. Медленно, очень медленно она разжимала пальцы эльфийки, уже открыто затравленно улыбаясь, не отрывая взгляда от бегающих по ней глаз Оконы.

Щелкнул замок, вошла хозяйка, но ее появление не произвело на женщину отрезвляющего впечатления, как прежде.

Трэйя оторвала от несчастной долгий, задумчивый взгляд и посмотрела на хозяйку. Что было делать, если ни настой не помогал, ни попытки разговорить женщину успехом не венчались. Разве что пытаться утихомирить ее нескладными молитвами, ласковыми словами, убаюкивающими песнями. Но ведь это не то, что им нужно...

Когда хозяйка подошла, жрица с сомнением покачала головой, не зная, как поступить будет лучше.

- Она рассказала?

Обращалась хозяйка именно к Трэйе - Сиоксии она лишь протянула новую чашу с настоем, с той разницей, что пахло он него чем-то еще явственно-лекарственным. И мятой.

- Ну... - Трэйя задумалась. Что они узнали от Оконы? Лишь то, что пропала возлюбленная дочь, лишь то, что сын ее нашел лук, лишь то, что мужчина приходит не больше чем на одну ночь, а затем сразу уходит. - Я не уверена, что ситуация для нас прояснилась. - осторожно произнесла она, переводя взгляд на больную.

Хозяйка поправила покрывала на ложе, немного помолчала.

- А вы готовы помочь этой женщине?

Теперь жрица подняла взгляд на нее. Вот еще! Ну что за вопросы? Раз приехали они, откликнувшись на весть и на зов, раз сразу спешили разобраться, в чем дело - как же они могут быть не готовы? Или, может, они встанут и уйдут сейчас, ничего никому не объясняя?

- Готовы, разумеется, - тихо, выдержанно и мягко прозвучал голос спустя эти раздумья.

- Прошу вас...

Успокоившаяся, крепко сжимающая эмалевую чашку Окона уже смотрела на Трэйю красными, твердыми, с поблескивающим помешательством глаза.

- Прошу вас... спасите Куниру. Вы ведь можете помолиться, помолитесь и Элуна укажет светлым перстом своим, где дочь ее заблудшая...

Сиоксия приобняла ее за плечи и шепнула ей что-то. Окона послушно поднесла чашу к губами выпила настоя еще.

Ни разу Окона не назвала Куниру дочерью своей. Все Элуна да Элуна...

Хозяйка отвела Трэйю к двери:

- Следопытов вы наберете в Аубердине, если они вам понадобятся, проводник в деревню тоже найдется. С личными вещами у вас порядок, ваша комната - вторая слева отсюда, вот ключ - хозяйка протянула зеленого металла резной ключ, - но не вижу вам резона оставаться на сон. Деревня Оконы недалече. Если что понадобится - я внизу. Окону я не отпущу назад, - хозяйка хмуро покосилась на безумицу, - в любом случае, если у вас есть соображения какие-то на счет нее, вы скажите, но назад ее не отпущу.

Хозяйка с мрачным ожиданием воззрилась на Трэйю.

Ключ Трэйя приняла молчаливо и молчаливо же кивнула - что еще она может спросить? Ничего толком узнать не удалось, история была туманная и неясная, только и было у них, что призрачные, дребезжащие очертания: дочь, лук, Элуна, сын, мужчина что дольше одной ночи не задерживается. Ничего не было толком ясно, а Окона хотела, чтобы Элуна указала им светлым перстом на правду. Жрицам оставалось только на это и полагаться, только к луноликой богине и взывать.

- Хорошо. Согласна, оставаться на сон не стоит - ни к чему это. Сейчас же и начнем, - она повернулась к ложу с Оконой, где сидела Сиоксия, нашептывая женщине слова, от которых та смирно пила свой настой, кивнула ей: - Пойдем, Сиоксия. Нужно проводника найти. Элуна с вами, Окона... И с Кунирой тоже - несомненно. Не бойтесь.

Сиоксия спорхнула с ложе, улыбнувшись напоследок Оконе и тихонько ее заверив, что, мол, все непременно будет хорошо. По мере приближения к Трэйе ее лицо принимало все более усталый, затравленный и обеспокоенный вид.

- Шан'до, - все еще шепча, боясь как будто, что безумица услышит ее, хоть и осталась она за закрывшейся за жрицами дверью, - что мы будем делать? Я совершенно не знаю...

- У тебя нет плаща? Если есть - доставай. Тут весьма дождливо, а нам придется походить под небом, - оставив ненужные сейчас вещи в выделенной им комнате, Трэйя спускалась вниз, придерживая подол своего платья, и задумчиво глядела перед собой.

- Первым делом найдем проводника. Я намерена поспрашивать о ней и о случившемся у жителей селения, откуда она пришла, а там уж думать о следопытах. Быть может, они и не понадобятся вовсе? Может, все прояснится само... - последние слова она произнесла тихо, почти шепча, обращаясь уже не к Сиоксии.

- Расспрашивать о Оконе? - переспросила Сиоксия.

Плащ у нее и правда был - такой же шерстяной, как и ее платье и ею же сшитый. Видны были силы, вложенные в него - по темно-серому материалу белыми ниточками бежали простенькие узоры, каждый клочок плаща был уникален - сиди и рассматривай, выдумывай, что пыталась изобразить тут непостоянная игла молодой жрицы.



В таверне было три выхода - первый был расположен на втором этаже, смежный с пирсом, усталые путешественники могли сразу и без проблем найти таверну. Второй прилегал к подмосткам бывалой хозяйки гиппогрифов - опять-таки, усталые путники сразу могли нырнуть в тепло после перелета, а третий выходил уже непосредственно в город, куда и вышли жрицы.

Первым перед их взором возник лунный колодец, ярко режущий черно-белую гамму здешней земли, на одном из его бортов, подогнув ноги под себя и скорбно ссутулившись, сидел спиной к входу в таверну, судя по фигуре, эльф в темно-коричневом тканном плаще. Он никак не реагировал на редких прохожих, не отреагировал и на вышедших из таверны жриц - видать, медитировал.

Прямо возле входа в таверну, по левую руку от жриц, сидел сонный калдорей-подросток с лукошком дикой вишни. В руке он держал серебряк, коим и поигрывал, пока не кревал носом - торгует.

Дальше влево стояла группа смурных часовых, что-то тихо обсуждающих. Они, пожалуй, единственные, кто приметил-таки вышедших жриц - три пары серебрянных глаз внимательно воззрились на вышедших, но достаточно скоро избавили эльфиек от своего внимания, хотя служительницы Элуны все еще молги чувствовать на себе их периодические взгляды.

По правую руку от них были гнезды гиппогрифов с их строгой хозяйкой на деревянных помостках - там жрицы уже были

Дальше, за лунным колодцем, виднелись два моста, ведущие к северу и к востоку. Где-то с севера слышалось мерное стучание кузнечного молотка.

- Да, о ней, - Трэйя задержалась взглядом на мужчине, но рассудила так: отвлекать незнакомца не стоит - у него, может, внутренний диалог с богиней, и может как раз в этот миг он разрешает какие-то очень важные для себя вопросы, а они сейчас подойдут и все перебьют ему. Он ведь потом и не вернуться к тому состоянию может... К тому же, окликать его со спины будет некрасиво, а иначе не выйдет. Посему для начала она собралась подойти к стражницам и спросить у них, где тут можно найти проводника, а если они не смогут им в этом деле подсобить, тогда обратиться к мальчишке с лукошком. Он, правда, как раз задремал, опустил патлатую голову, но это не страшно - а как же торг? Проспит ведь покупателей...

Кивнув Сиоксии, жрица направилась к женщинам в форме и приветственно склонилась.

- Ишну-ала. Не подскажете ли, где здесь проводника, знающего лес, найти можно? Нам бы в деревню попасть, что неподалеку отсюда, только вот мы там не были, да и леса эти нынче опасны, говорят. Мерзостью всякой полнятся чужеродной.

- Гленнаар, - коротко кивнула вместо приветствия, как видно, старшая часовая, чье лицо было скрыто за маской. Откинув одну из длинных, лежащих на плечах толстых кос, воительница взглянула на соседку - с коротко и неровно остриженными волосами, достаточно короткими для ночных эльфов ушами, но высокого роста - выше и сестер по оружию, и жриц - и мощного телосложения. И обладала она простым очень, незамысловатым лицом.

- Часовая Лакона Водный Серп, - отдала честь необычная эльфийка жрицам. На этом моменте две другие часовые развернулись и зашагали в сторону моста - та, что не поучаствовала в разговоре, на ходу поправляла ту же маску, что была у сослуживицы. Да и экипировка их несколько отличалась - таких необычных плащей простые часовые не носили...

Хотя и представившаяся была экипирована странно - доспехи, пожалуй, обычные для стражниц эльфийских лесов, а вот в качестве оружия - не чакрум и не лук, а меч, и за спиной висел щит. Но, надо сказать, ей это подходило.

- Я полагаю, вы здесь по делу пропавшей жрицы? Окона-целительница обратилась к вам за помощью? - голос Лаконы был низковат для женского, но, в общем-то, приятен.

- По делу, - кивнула Трэйя, старательно пряча ладони в широкие рукава платья - было ветрено. - Окона-целительница обратилась, мы смогли даже побеседовать с ней... немного, - жрица замялась, видно, решая, насколько удачным можно считать подобное общение. - Однако вынести из этого что-то дельное не смогли. Вот, ищем проводника с теро'шан. Хочу поспрашивать у местных, вдруг кто что знает, может и прояснится ситуация... Дело запутанное, знаете, не совсем жреческое, однако тонкое. Бедная женщина не в себе, и все взывает к Элуне.

Часовая задумчиво глядела на море, потирая подбородок сильной, не очень-то женской рукой.

- Я нахожусь на службе в Гленнааре, - наконец, повернулась Лакона к Трэйе, - сюда пришла за Оконой и кем-то, кто мог бы заняться проблемой пропавшей жрицы. Полагаю, я могу выступить в качестве вашего проводника, сестры.

Лакона поклонилась, не увидев мелькнувшее сомнение на лице Сиоксии, что поспешило вежливо исчезнуть. Действительно, не похожа была мощного телосложения женщина на типичного следопыта, коим представляет его себе большинство.

- Окону, говорит хозяйка здешнего трактира, пускать обратно не собирается, - ответила Трэйя, удивление которой было не таким сильным, как у Сиоксии, и едва заметным, промелькнувшим и исчезнувшим так же быстро, как и появившимся. - А проводника мы принимаем, - тут она улыбнулась удивительно теплой, будто светлеющее небо, свойственной ей улыбкой. - Вот и светлый перст лунной богини указывает путь - не иначе, слова Оконы да мои надежды сбываются, - сделав паузу, Трэйя возвела глаза к пасмурному небу, откуда накрапывало мелко, но неприятно, с неохотой высунула тонкую ладонь из рукава и поправила свою косу, сожалея о неимении с собой плаща; и когда она заговорила вновь, посмотрев на Сиоксию а затем на сражницу-провожатую, тон ее был деловит и краток. - Мы готовы уже сейчас.

Часовая, так высоко оцененная, внезапно и очень неподходяще своему телосложению и образу задерлась, но быстро взяла себя в руки. Сиоксия при виде такой реакции так бурно и стыдливо вспыхнула, что воительница устремила даже на нее удивленный взгляд. Жрица мотнула головой - мол, ничего - и скрыла лицо за белыми волосами. Часовая пожала плечами и вновь перевела глаза на Трэйю.

- Вам нужно время, чтоб собраться, - утверждение, не вопрос, - быть может, я буду ждать вас у лунного колодца, когда вы закончите? У меня есть одно маленькое дело, тоже. Но это быстро, - поспешно добавила Лакона последнее.

- Нет, не нужно, - жрица отрицательно качнула головой и взглянула на Сиоксию. - Мы сыты и при нас есть необходимые вещи. Что еще требуется? Нам больше нечего собирать. Или вы подразумеваете что-то иное? Говорите тогда, Лакона. Может быть, это нам стоит вас подождать у лунного колодца?

Лакона оглядела жриц оценивающим взглядом.

- Мне кажется, вам лучше будет перебраться в Гленнаар с большим грузом. У нас нет постоялого двора, но есть те, кто с радостью примет вас в своем доме, а проблема... может затянуться. Но в любом случае, какое бы решение не было принято, я вынуждена просить вас меня подождать...

Отдав честь жрицам, часовая спешным шагом удалилась по северному мосту.

Оставшись стоять вдвоем с Сиоксией, Трэйя проводила взглядом высокую фигуру Лаконы и ее ровную, отточенную походку, а затем отвернулась и посмотрела на свою спутницу:

- Что ж, тогда пойдем обратно в комнату, возьмем с собой оставшиеся вещи. Дорога не должна быть длинной, однако дело сулит быть долгим...

Сиоксия кивнула наставнице, но продолжала провожать виноватым взглядом Лакону.

- Шан'до, - внезапно всколыхнулась юная жрица, - как вы думаете, жива ли Кунира?

За спиной жриц с борта лунного колодца тяжело, после долгого сидения, поднялся эльф. Стало видно, что в руках своих он все время держал какой-то продолговатый предмет, но быстро скрыл его за плащом. Не спеша, он направился мимо жриц к восточному мосту.

- Мне это не известно, - Трэйя с сожалением поджала губы, бросила еще один взгляд в сторону северного моста, и двинулась к таверне, откуда только недавно они вышли. - Мне очень хотелось бы этого, но... Не знаю. Пускай богиня подскажет, где искать ответ, а она подскажет, несомненно, - на мужчину она почти не обратила внимания: ничего примечательного в нем не было на первый, рассеянный взгляд, и разойдясь в разные стороны, она и не подумала о прохожем, да и в голове ее было место другим мыслям.

Сиоксия опустила голову. Ситуация казалась простой, но была в ней странность - и этот какой-то порыв спросить, жива ли пропавшая. Быть может, Кунира просто потерялась, и ничего такого не случилось... Но почему-то же захотелось задать вопрос.

И вообще, как эльф может просто так потеряться в лесу?

Жрицы забрали свои вещи и спустились вниз, где их уже ждала высокая часовая. Вместе они пустились в путь, провожаемые немыми взглядами горожан, морским прибоем и треньканьем кузнечного молотка.

@темы: рп

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

как-то так

---

хотела тон немного темнее, чем сейчас. в итоге - черная смородина.

очень непривычно. на моих русых намного светлее и ярче, чем в идеале должно быть. такой темно-вишневый цвет.

хз. если не привыкну буду перекрашивать в более холодный и менее яркий.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

нашлось случайно у Сио.

Элистра и Дерис. Знакомство.

надо почаще ползать по дневникам, авось и соберу половину своих логов)

Множество ярких светляков плавно лавировали по помещению и около него. Слышно было быстрое шуршание пера по пергаменту, где-то за помещением пели жрицы, восхваляя богиню, с другой стороны кто-то старательно дубасил тренировочные манекены; неподалеку, со стороны питомника, слышалось недовольное рычание - кто-то пытался найти общий язык с ездовым саблезубом.

Элистра стояла у окна, закрыв глаза. В руках была сложенная книга. Помещение было заполнено разноцветными подушками, на которых сидели эльфы и старательно записывали "теорию рун в арканной магии".

Юный маг цыкнул.

Чароплет Имир, его якобы наставник на его, несомненно, блистательном пути к вершинам магического искусствам и далее, научил его на деле вещам только двум: как отмазаться от порученного тебе эльфа и как писать красиво, аккуратно, без излишеств, но в то же время элегантно. Кроме того он еще и привил молодому Высокорожденному симпатию к беловолосым девушкам, но это история иная.

Сейчас Дерис, пара мгновений как младший магистр для старших наставников, сидел и конспектировал эту самою теорию рун, изредка поглядывая на лектора. Вообще он мог бы и не заниматься этим - этот курс был ему прочтен еще давно, в Эльдре'Таласе, но занять себя магу было просто необходимо, ибо скука смертная сжирала молодой ум. И он решил заняться неожиданным для себя занятием.

Дерис ждал окончания урока.

- Все записали? - спокойный, равнодушный голос сквозь зубы - могла бы и не спрашивать, ей-то вообще без разницы, но так того требовали правила.

- М-м-м... Прошу прощения, я...

Мелодично звякнули украшения, качнулись длинные, витиевато прошитые рукава. Тихую, неуверенную речь оборвал леденящий душу взгляд.

- Я говорила, надо учиться писать быстрее. Это не мои проблемы, - высокорожденная отвернулась, принявшись разглядывать какой-то символ на кисти руки. - Пишем дальше...

Молодой маг приподнял уголки губ и чуть повел ухом. Где-то на кончике блеснула маленькая золотая сережка. Высокорожденный гордился ею, гордился, что ни у кого нет такой, и любил ее трогать, как бы проверяя, на месте ли она, правильно ли висит. Еще он любил в такие моменты придавать себе вид важный, что в сочетании с его одеяниями младшего магистра очень, о-очень сочеталось. Да-да.

Ну-у, молодой маг был модником. Что поделаешь.

Дерис продолжал писать, красиво, лаконично и размашисто, изредка посмотривая на лектора и девушку-соседку, обладательницу белой копны волос... Но это другая история.

- ... связывать надобно плавно и...

Монотонный, негромкий голос навевал разве что скуку, но никак не интерес. Лектору было скучно. Сказать, что магистр Элистра выглядела хорошо это не сказать ничего. Спустя тот "неудачный" промежуток, когда она ушла из Элдре`Таласа и не знала что делать и куда податься, следов, кажется, совсем не оставил. Что-что, а брать в руки дочь воистину знатного рода себя умела. Она вобрала в себя все поучения, все долголетние втирания в сознание информации о том что она - сильная. Она - уверенная в себе, красивая, умная, идеальная представительница Высочайшего Дома, ей преподавали лучшие мастера, она не будет сидеть, склонив голову, и тосковать. Кто-то, может, и будет. Но не Элистра. На ней были богатые одеяния из самых дорогих тканей, золотая вышивка на рукавах, пояс прошит был изящными драгоценными камнями, темно-лазурные волосы заплетены в сложную прическу, на руках - браслеты и кольца, фасон ее платья был сложен, точеную талию стягивали разнообразные ткани - одна краше другой, в длинных ушах сверкали серьги.

- В следующий раз у нас практика в... в лесу, - последнее слово эльфийка произнесла как-то странно, словно недовольная таким вариантом. - Обязаны быть все, иначе в следующий раз я не приму вас, это в ваших интересах.

- Шан'до, - раздался из ученического сборища голос, - мы все будем, конечно. Нам ведь так хочется видеть вас прекрасный лик снова...

Дерис тем временем расправил плечи, сверкая своей магистерской мантией среди сидящих сзади и особенно для милой беловолосой девушки несколько глуповатого вида, что взрастила себе ресницы до небес, губы как крупные вишни в толщину и по цвету и прочие, кажется, красивые мелочи. Да, слухи об отсутствии вкуса у Высокоржденных ходили, порой они подтверждались...

Дерис перевел взгляд на преподавателя.

...а порой и опровергались, причем так... лихо, прямо-таки, бросая к ногам, опровергались. Маг откинул небрежно свои синие, с фиолетовым отливом волосы назад, дернул ухом с сережкой.

- Я бы советовала вам не слишком раскидываться такими фразами, - Элистра даже не обернулась, - Первое предупреждение, - совершенно спокойный тон, никакой угрозы, никакого картинного налета. Она повернулась, прошлась по помещению, совершенно не глядя на группу, подошла к резному деревянному столу, аккуратно подняла широкий журнал, перелистнула страницу, - Все свободны, занятие окончено, - она прочла что-то на листе, - Некий Дерис... Прошу подойти ко мне, там что-то с передачей ..руководства?.. - эльфийка приподняла бровь, вчитываясь в написанное.

Ученики без лишнего шума стали собираться, редко кто решался шепнуть что-то соседу. Вскоре все они, шурша мантиями, ушли, оставив единственным звуком лишь далекое журчание воды да размеренные шаги в мягких сапогах.

- Я рад, что вы уведомлены и мне не придется... - Дерис скривил красивое лицо в гримасе, рука его дернулась, явно желая пальцем поддеть серьгу, но молодой маг сдержался.

- Уведомлена в чем?.. - качнулись золотые сережки с камешками, эльфийка подняла голову, встречаясь взглядом с молодым магом, - Я не очень понимаю, о чем идет речь. Это передал мне... - она опять опустила голову, читая имя, - чароплет Имир. Здесь написано что Дерис все объяснит, - с этими словами она захлопнула блокнот и подняла голову, хладнокровно глядя магу в глаза.

Дерис приложил указательные пальцы к вискам, едва удержался от не то страдальческого вздоха, не то от звериного рыка. На мгновение прикрыл янтарные глаза, про себя пожелал "учителю" споткнуться.

...где-то на Храмовых прудах чароплет Имир споткнулся и сбил с ног юную беловолосую жрицу, замершую у озера, чем вызвал у нее удивленное восклицание...

- Ясно... хм, - Дерис постарался напустить на себя важный вид, - если придерживаться официальных формулировок, то... Вами названная персона посчитала, что обучила меня, Дериса Вель'Ламер, всему тому, что было необходимо для перевода меня, - эльф не выдержал и вновь скривился, вспоминая формулировки "учителя", - в статус практиканта при вашем шефстве.

На деле чароплет Имир сказал несколько по-другому, но знать об этом благочестивой леди было совершенно необязательно... Да и это же совсем другая история, о чем мы?

Элистра молчала. Ветер, влетевший в комнату, качнул длинные рукава и пряди, тихо зазвенели сережки, но кальдорейка не шевельнулась.

- И-и..? - прозвучало спустя какое-то время молчаливого ожидания. Одна ладонь лежала на столе, пальцы тихо прошлись по поверхности. Элистра приподняла голову, глядя на мага сверху вниз все тем же непробиваемо-равнодушным взглядом.

- И вы обречены на компанию этого оболтуса на... некоторое время, - раздался басовитый голос в дверях.

Дерис нахохлился, чуть ли зубы не оскалил, а его "учитель", стреляя глазками в Элистру, медленно подходил к ним. На мантии его было несколько травинок.

- В каком плане компанию? Полноценного наставника с видом на общее жительство и вообще почти неразлучное времяпровождение? Будьте добры, уточните. Еще мне бы хотелось знать, что следует за этим, - она медленно перевела взгляд на вошедшего мужчину, - Для меня, - изящно качнула головой, выхода из-за стола. Тяжелые ткани рукавов и шлейфа мягко шелестели по полу.

- Ну что вы, милая, - Имир прикоснулся губами к руке Элистры, - я полагаю, он будет просто... вашим помощником, он будет помогать вам во всех ваших делах... Я слышал, вас нагрузили группой оболтусов? Он может помогать вам разбираться с ними. Он вообще... малый полезный, - Имир насмешливо сверкнул глазами, глядя в серебристые глаза девушки, - а плата за это - всего лишь обучение его всяческим мелочам... - старший маг легкомысленно усмехнулся, Дерис поджал тонкие губы.

- И еще, - маг развернулся на каблуках, - это решение Совета, отказаться вы, магистр, не сможете. Но пове-ерьте, - Имир игриво протянул, - он не причинит вам хлопот.

Маг вышел, Дерис освобождено расправил плечи, сверля глазами дверь, через которую вышел чароплет.

Элистра вздохнула и сложила тяжелые фолианты стопкой. Скосила взгляд на Дериса. Книги тем временем поднялись в воздух и аккуратно сложились на материализовавшуюся парящую полочку. Полочка проплыла мимо эльфийки и уверенно замерла возле мага, - Будешь нести, - обронила, осмотрела еще раз помещение, захватила с кресла плащ и направилась к выходу. У самого проема обернулась, приподняла подбородок, еще раз оценивающе глянула на парня, - Что-то у вас не очень склеилось с почтенным чароплетом... - и вдруг насмешливо усмехнулась, - Придется нам познакомиться поближе, так что привыкай, - магистр вышла, привычно приподнимая подол длинного одеяния.

Дерис поджал губы, как-то немного криво улыбнулся, небрежно махнул рукой - и полочка вместе с фолиантами, подушками молодняка и друзьями стариков, легко и непринужденно взмыла вверх. Было видно, что Высокорожденный весьма профессионален в этом... деле. От этого молодой маг скривился еще больше.

- Почтенный чароплет хотел девочку, белоголовую, - ухмыльнулся, - а получил меня, - маг последовал за своей свежеиспеченной наставницей, бурча себе под нос что-то про привычки.

- И что теперь? - эльфийка шла, не оборачиваясь, - Ты где живешь? - голос ее теперь стал непринужденным и более живым. Было заметно даже со спины, что, не преподавая, она чувствует себя гораздо лучше.

Дерис повел бровями на первое высказывание Элистры, чуть покраснел, глянул в зеркало озера, мимо которого они шли - там чароплет что-то вдохновенное рассказывал белоголовой молоденькой жричке, явно сконфуженной таким поведением. Молодой маг неприязненно цыкнул.

- Живу, где поселили, - буркнул маг, но потом "кхм"кнул и добавил, - возле Храмовых садов имею комнату, там и ючусь.

- Хм-м.. ясно-ясно. Не темнил ли почтенный Имир? Действительно ли мы будем видеться иногда, ты будешь помогать мне, а я буду учить тебя разным мелочам? Или же я была права, и решение Совета также подразумевает общее место жительства?.. У меня тут, знаешь, тоже не хоромы... - последнее предложение магичка проговорила совсем тихо, скорее для себя.

- Вы устанавливаете правила, - протянул Дерис, глядя по сторонам - вокруг собирались жрицы, кажется, для какого-то ритуала. Женщины старались не смотреть на магов, но, то и дело, одна из них глядела на идущих с неприязнью или с некоторым любопытством. Высокорожденный презрительно искривил губы в усмешке, - вы скажете - я к вам перееду, но мне так полюбилась моя комната...

Элистра же словно и не замечала липнущих взглядов.

- Диктует правила Совет, если ты еще не успел усвоить. И я бы советовала тебе проявить больше благоприятного расположения ко мне, - она остановилась на мосту и обернулась к Дерису, порывистым движением поправив юбку, - Ты понимаешь меня? Если бы правила устанавливала *я*, - она сделала паузу, разглядывая молодому магу в глаза, - ты бы сейчас не шагал следом и не выдумывал ничего.

- Ну надо мной устанавливаете правила теперь вы, магистр, - Дерис небрежно качнул рукой, полка закачалась, но маг сориентировался и не дал случиться непоправимому, - как скажете, магистр, как скажете.

Дерис умолк, наблюдая боковым зрением за легкими фигурками в белых одеяниях. В их скоплении грязным пятном мелькали две Часовые, несущие на связанных носилках кого-то третьего. Иногда доносились взволнованные мелодичные голоса...

Дерис уставился на подол юбки Элистры, что-то вспоминая. Прикрыл глаза, чуть закусил губу.

Она флегматично глянула на закачавшуюся полку, хмыкнула тихо, но промолчала.

- Что-то еще?..

- Нет, магистр, - перевел взгляд на замысловатую прическу, стал глазами ее "распутывать", пытаясь понять, как она устроена, но потом подумал, что для его молодого ума это несколько слишком, - мы пришли?

Перед ними возвышался высокий деревянный выращенный дом, обыкновенное творение друидов. Точнее, его было сложно назвать обыкновенным: его делали не из податливого камня, а из дерева, а каждое дерево хоть в какой-то степени решает само, как ему расти - эту истину знали все ночные эльфы, будь они хоть Высокорожденными, хоть сыновьями и дочерьми охотника, годами не посещающего поселений. В общем, этот дом сложно было назвать обыкновенным, как и любой другой дом работы друидов. Этот дом, например, был гостеприимен, огромен и терпим, ибо приютил он в себе магов. В окошках слабо светились голубые и лиловые магические огоньки, откуда-то доносилось пение, приукрашенное немножко, совсем немножко арканой...

- Да, Дерис, пришли, - эльфийка вошла внутрь, чуть приоткрыв дверь. Зажегся свет... - Стопки можешь положить на стол и будешь свободен, - голос звучал слегка приглушенно из глубины помещения.

Молодой маг немного потоптался, не решаясь войти. Наконец, он нашел глазами стол и, так и не заходя, водрузил на него фолианты.

- Когда мне приходить? - после недолгого молчания спросил с едва уловимой обреченностью в голосе.

- А когда ты хочешь? - голос прозвучал ближе, Элистра выглянула из помещения, склонив голову вбок.

Дерис повел бровями.

- Почтенный чароплет приказывал мне быть у порога его с рассветом, - Высокорожденный чуть злобно усмехнулся, - могу предположить, что вы жаждете того же, - маг отвел глаза, чуть склонил голову.

- Послушай... А что ж тебе так не повезло? - Элистра повела бровью и поглядела на Дериса с долей какого-то... сочувствия? - Тут кто-то есть из своих?

- В каком смысле? - парень моргнул, - тут все переселенцы из Фераласа и новые... послушники, - маг чуть припонял уголки губ.

- Послушники?.. В смысле родные есть или нет? А-то как-то ты то с чароплетом, то тебя ко мне привязали. Что так неудачно? Или это так многим студентам не повезло?..

Его подвижное, живое лицо как будто окаменело.

- Может и есть, может и нет, - маг притворно-равнодушно пожал плечами. За этим его не слишком одаренно сыгранным равнодушием пряталось что-то, что-то неопределимое.

- Хмм.. так ты не знаешь, стало быть? Хуже тебе от того что я узнаю не стало бы, Дерис, - Элистра равнодушно пожала плечами и вновь исчезла в полумраке помещения.

Дерис передернул плечами, сережка слегка звякнула.

Он смахнул с одеяния невидимые пылинки, выдохнул.

- Я могу идти, магистр?

Ответа не последовало. Где-то в глубине помещения тихо зазвенела мелодия...

Дерис замер, завороженный музыкой, хотел было шагнуть внутрь, но...

...но, закусив губу и качнув головой, развернулся и стремительно, стараясь не сорваться на бег, вышел. Все-таки хотел он выглядеть в глазах проходящих мимо эльфов почтенно, хотел за секунды пройти путь, который другие шли тысячелетиями, гордыня, которую он слишком часто не мог и не хотел укрощать, гнала его вперед...

Молодой маг вышел на улицу. Ночь была свежа и прекрасна, где-то далеко доносилось чистое, красивое пение без капли магии и как будто бы само творившее магию - жрицы отпевали умершего.

Он мерно зашагал в сторону прудов, к библиотеке - развлекать молодой ум.

Когда пальцы последний раз прикоснулись к упругим струнам и замерли, Элистра задумчиво откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно, откуда видно было пруды и башни. Неужели место ее здесь, и удел ее так стянут нитями Совета, их желаниями, их... нет, даже не просьбами. Приказами. Высокорожденной никто никогда не приказывал, да и кто бы смел? Разве что учителя и наставники были вправе руководить ею, да семья могла высказать свои пожелания. Но не другие.

Элистра отложила арфу, вздохнула и вышла на улицу, шелестя длинными тканями.

"Элуна, где же ты, справедливая и милостивая богиня?.."

@темы: рп

---

второй день слушаю и смотрю.

конечно, вокалист намного приятнее)

---

Вчера решила занять время, которое было, а делать ничего не хотелось, и увидела в новостной ленте фильм Искупление.

Я ожидала просто красивой картинки, ну и так... посмотртеть без особого внимания. Однако фильм внезапно заинтересовал не только картинкой (хотя она шикарная).

Для меня это фильм неоднозначный, и он не о любви, не о войне - о другом. О совести, писательстве, фантазии и о воплощении жизни в тексте; фантазия, текст как окно в парралельную реальность.

Как возможность все сделать иначе, дать право на жизнь, просто уже в другом... мире? Виде?

С другой стороны, героиня берет на себя слишком много. Как будто мнит себя создателем, вершителем. Но ведь писатель является создателем, он тоже вершитель судеб. Почему бы и нет, если хотя бы в таком ключе она может что-нибудь изменить?

Вообще это довольно интересная тема, о ней я могла бы говорить с разных сторон, потому что здесь нет конкретной и одной точки зрения. И как мне кажется, не может быть.

С другой стороны. А было ли бы все так, если бы героиня сказала, что не видела, кто это был? Или видела лицо Пола? Если бы не назвала Робби. Едва ли Пол, владелец шоколадной фабрики ну или кто он там, пострадал бы. Зато вина упала бы на того другого парня. Тоже невинная жертва.

Если уж говорить о любви - а ее история здесь банальна, - то была ли бы такая любовь, если бы все было иначе? И где гарантии, что война пощадила бы их в таком варианте?

И вообще странно, некоторые моменты той "роковой" ночи остались для меня неясными.

Я спокойно отношусь к Найтли, но Сесилия в зеленом платье смотрелась круто)

Отдельно были выделены эпизоды войны, госпиталя, пляжа. То, что там происходило, то, как это показано - сильно.

Еще у маленькой героини очень крутое место для чтения. В травах. Я ей завидую, я бы тоже хотела почитать в таком месте)

---

позитивчик

---

У Оттенков хеппи-енд, ваниль и дети. Хотя нет, не только ваниль. Глав. героиня пересмотрела взгляды

Такой простой текст, что чем бы ни был занят, все равно ничего не ускользает. Очень, очень просто.

Наверное, в этом секрет пулярности...

Продолжаю Годы, Муки и радости, хочу что-нибудь еще начать.